а это - первое любимое место из "Маятника"

[Mellon-San]

Не существует архетипов, существуем только мы в нашем теле. Вот у меня чрево, там может родиться жизнь, туда наведываешься и ты, когда мы соединяемся в веселии, туда попадает вкусная и полезная еда. Поэтому и в мифах прекрасны и важны пещеры, укрытия, катакомбы, а также лабиринты, созданные по подобию наших великолепных и священных кишок. Когда необходимо величественное место, избирается именно пещера, потому что из пещеры, в конечном счете, вышли мы все, и плодородие всегда связано с дыркой, с добрым гниением, с ростом и – вот вам, здравствуйте, - нарождается китайчонок, слонёнок, баобабёнок. В то же время верхняя часть ещё священные нижней, потому что если перевернуться вниз головой, затошнит, потому что голова не воняет, а ноги воняют, потому что приятнее лезть на дерево и рвать яблоки, чем лежать под землёй и кормить червяков, потому что нечасто мы стукаемся об крышу (только если не живём в мансарде), но довольно часто падаем или на пол, или на землю, вот поэтому верх отведён ангелам, а нижнее пространство бесам. Однако поскольку в такой же степени справедливо всё сказанное прежде, а именно насчёт пещеры и брюха, то можно сказать, что, с одной стороны, прекрасны низ и нутро, а с другой стороны, прекрасны верх и наружность. Тут ни при чём ртутный спирт и панкосмическое противоречие. Огонь согревает, а от холода застужаются насмерть, особенно это касалось мифотворцев, живших четыре тысячи лет тому назад. Поэтому огонь наделяется мистическими добродетелями, особенно хорошо, что на нём можно ещё и зажарить курицу. Однако хорош и холод, он помогает эту самую курицу сохранить, а огонь, если к нему лезть, обживает до волдырей, поэтому когда тебе надо вообразить нечто хранимое тысячелетиями, например, тайное знание, надо разместить его на горе (то есть сверху), но в пещере, и в вечномерзлой прохладе тибетских вершин. Если тебя вдобавок интересует, на чём основана неизбежная тема Востока, могу ответить, что именно на восток таращились все твои предки, просыпаясь утром и пытаясь угадать, будет ли ведро или, не дай бог, дождь.
Солнце нам любезно, потому что полезно для здоровья и потом что оно аккуратно появляется каждое утро. Таким образом, становится любо всё то, что возвращается, а не то, что проносится куда-то и ищи его свищи во Вселенной. Самый лучший способ устроить возвращения, это двигаться по кругу. А поскольку единственная тварь, телом образующая круг, это змей, он и стал героем всех мифов и культов. Невозможно же для круговорота солнца закрутить гиппопотама. Если цель – организовать церемонию заклинания солнца, советую бегать по кругу, потому что побежавши по прямой линии, убежишь бог знает как далеко от дома, а церемония окажется очень краткой. В круг собирается и публика, это знают уличные артисты. Круг, цикличность и вращение фундаментальны для любого культа и любого ритуала.
Перейдём к магическим числам, которые столь милы сердцу твоих шизиков. Один – это ты, один – это у тебя твой штык, один – это у меня моя штука. Один есть нос, одно есть сердце. Много важного связано с цифрой один. Два – глаза, уши, ноздри, груди, тестикулы, ноги, руки и ягодицы. Три – число самое удивительное, потому что в нашем теле оно не встречается, у нас нет ничего, чего было бы три. Так что это число присваивается Богу. Но подумав как следует, из этого самого твоего штыка и из моей штуки, если их хорошо познакомить, получается третья вещь и нас становится трое! Так не надо быть профессором, чтобы понимать, откуда у разных народов берется тернарные структуры, троицы и так далее. Религии не просчитывали на компьютере, их придумывали серьёзные люди, они занимались любовью с самозабвением, и троичные модели для них не мистика, а нормальный отчёт о том, чем они занимались, и чем занимаемся, кстати, и мы. Теперь четвёрка. Две руки и две ноги. У животных вообще четыре ноги. Четыре ноги и у младенцев, вспомни загадку Сфинкса. О пяти незачем говорить. На обеих руках, пять и пять, вот десятка – ещё один священный номер. Десять заповедей придумано потому, что когда священник объясняет Писание, у него как раз хватит пальцев для загибания. Будь заповедей двенадцать, ему пришлось бы ставить рядом с собой пономаря. Теперь посчитаем на нашем теле всё то, что из него торчит. У тебя шесть – руки, ноги, голова и понятно что. У меня же торчит семь отростков, если считать таковыми груди. Твои сочинители не принимают цифру шесть всерьёз, рассматривают разве что как удвоенную троицу, и обожествляют семёрку именно потому, что её нет в мужском теле. Видно, что женщин они в расчёт не брали, как и в других отношениях, в те времена. Господь с вами… Восемь… ой, кажется, восьми-то в нас и нету… нет, погоди, если посчитать все длинные кости, по две в каждой конечности, то наберётся именно восемь. Прибавь к этим костям позвоночник и получится девять, прикинь ещё череп, выйдет десять. Если тебе надо ещё несколько дополнительных примеров для сносок, посчитай дырки в теле. Сколько в тебе дырок?
– Глаза, ноздри, уши, рот, зад, восемь.
– Видишь? Ещё одна священная восьмёрка. А у меня дырок девять! И девятая нужна, чтобы на свет рождался ты, поэтому девятка священнее восьмёрки! Тебе нужно объяснение разных мистических комбинаций и фигур? Ты хочешь знать, почему поклоняются менгирам, и чём бесконечно пишут твои авторы? Менгиры вертикальны, потому что мы работаем стоя, а ложимся только ночью, кстати и твой маленький друг ведёт себя так же […] Поэтому вертикаль символизирует жизнь и направлена на солнце, и обелиски тянутся к солнцу, в точности как деревья. Горизонталь и ночь, это сон и соответственно смерть, поэтому в такой моде менгиры, пирамиды, колонны, и поэтому никто не поклоняется балконам и балюстрадам. Слышал ли кто-либо про древние культы священных заборов? Нет? Вот то-то же. Кроме этого, возникли бы практические трудности, обожать вертикальные камень удобно, даже если обожателей довольно много, а вот обожать горизонтальный предмет можно только если у тебя есть место в первом ряду, но сзади будут напирать и толкаться, а это не приличествует магической обстановке. […]
Мы созданы вот так, имеем такое тело, и его имеют все, и поэтому мы выдумываем одинаковые символы, проживая на расстояниях в миллионы километров, и неудивительно, что всё на всё похоже, и понятно, что нормально думающий человек видит алхимическую печку, закрытую со всех сторон и нагретую в середине, и думает о животе женщины, где вызревает младенец.
[Гевура, 63]